С 8 сентября 2025 года Непал, страна, зажатая между гигантами Индией и Китаем, стала эпицентром беспрецедентных политических потрясений. Массовые протесты, инициированные молодежью и названные в СМИ "Революцией поколения Z", привели к отставке правительства, человеческим жертвам и коренным изменениям в политическом ландшафте страны. Поводом для возмущения стало решение властей о блокировке 26 социальных сетей, включая Facebook, X (Twitter), YouTube, Instagram и LinkedIn, за непрохождение регистрации в Министерстве связи и информационных технологий Непала в установленный срок . Однако, как показывает анализ, глубинные причины протестов лежат в системных проблемах непальского общества: массовой безработице, коррупции и отсутствии социальных лифтов для образованной молодежи.
Хронология кризиса: От цифрового запрета к физическому насилию
4 сентября 2025 года правительство Непала во главе с премьер-министром Шармой Оли издало указ о блокировке крупнейших социальных сетей, которые не зарегистрировались в местном Министерстве связи в течение недели, как того требовало новое законодательство . Среди попавших под запрет платформ оказались Meta* (Facebook, Instagram, WhatsApp), Alphabet (YouTube), X (Twitter), Reddit и LinkedIn. Власти объяснили это решение необходимостью борьбы с фейковыми новостями, разжиганием ненависти и онлайн-мошенничеством .
Уже 8 сентября тысячи молодых людей, в основном представители "поколения Z" (рожденные между 1998–2012 годами), вышли на улицы Катманду и других городов. Демонстранты несли плакаты с лозунгами: "Запретите коррупцию, а не социальные сети", "Разблокируйте социальные сети" и "Молодежь против коррупции" . Протест быстро перерос в столкновения с полицией, которая применила водометы, дубинки, резиновые пули, а затем и огнестрельное оружие. По данным различных источников, погибло от 19 до 34 человек, более 1,3 тысячи получили ранения .
9 сентября правительство отменило запрет на работу соцсетей, но было уже поздно. Протесты не утихли, а переросли в антиправительственные выступления. Протестующие подожгли резиденцию премьер-министра Шармы Оли, центральный офис правящей партии "Непальский конгресс", здание парламента, Верховного суда, офис генпрокурора и окружной суд Катманду . В результате поджога резиденции бывшего премьер-министра Джала Натха Кханала погибла его жена . Министр финансов Бишну Прасад Паудель был избит участниками протестов .
Под давлением военных и на фоне эскалации насилия премьер-министр Шарма Оли подал в отставку. Его примеру последовали министр внутренних дел Рамеш Лекхак и все 42 члена оппозиционной Национал-демократической партии, подавшие в отставку со своих постов в парламенте и местных органах власти . До своей отставки Оли распорядился создать специальный следственный комитет, который в течение 15 дней должен представить анализ всех событий и рекомендации по предотвращению подобных инцидентов в будущем .
Глубинные причины: Больше чем социальные сети
Анализ ситуации показывает, что блокировка соцсетей стала лишь триггером, а не истинной причиной протестов. Непал многие годы страдает от системных проблем, которые особенно acutely затрагивают молодежь:
Что такое «Nepokids/Nepobabies» и почему это сдетонировало. Речь идет о детях политической элиты Непала, которые выкладывают в соцсетях показательные видео и фото с люксовыми авто, шопингом и отпуском в Дубае. Именно на волне этих роликов в начале сентября всплыли хэштеги #NepoKid и #NepoBabies, а протестные аккаунты стали сопоставлять «глянцевую» жизнь наследников министров с реальностью обычных семей. В те же дни молодежь вышла на улицы после блокировки ряда платформ правительством. Там звучали лозунги: «Закрывайте коррупцию, а не соцсети» и «Youth against corruption».
Экономическая основа раздражения. По данным Всемирного банка, ВВП на душу населения в Непале составил 1382 доллара в 2023 году и 1447 долларов в 2024-м — примерно «около 1400» в год. Это означает, что один показной пост с сумкой или часами мог равняться годовому доходу рядового жителя.
Кто протестует и где их аудитория. У Непала сильная цифровая база для мобилизации: на начало 2024 года — 15,4 млн интернет-пользователей (49,6% населения) и 13,5 млн аккаунтов в соцсетях (43,5%). Медианный возраст населения — 24,6 года, а группа 18–34 составляет около 32%. На начало 2025-го число пользователей выросло до 16,5 млн, а соцсетевых аккаунтов — до 14,3 млн. Именно поэтому мемы и ролики про «NepoKids» мгновенно трансформировались в офлайн-протесты.
«Бан как искра»: какие площадки закрывали и как это кончилось. 4 сентября власти объявили о блокировке двух десятков крупных платформ — включая Facebook, Instagram, YouTube и X — из-за «неисполнения требований регистрации». Работать продолжили лишь те, кто зарегистрировался (например, TikTok и Viber). На фоне запретов молодежь координировалась через оставшиеся мессенджеры и вышла на улицы. Уже 8–9 сентября протесты привели к человеческим потерям — минимум 19 погибших, затем сообщалось о росте числа жертв до 30 и о поджогах правительственных зданий в Катманду. В итоге премьер-министр К.П. Шарма Оли подал в отставку.
Почему лозунг «против коррупции, а не против бана» оказался центральным. По индексу восприятия коррупции Transparency International за 2024 год Непал получил 34 из 100 баллов и занял 107-е место из 180. Общество системно воспринимает государственный сектор как коррумпированный. В этом контексте связка «непотизм — “NepoKids” — демонстрация неравенства» стала очевидной и болезненной.
Рынок труда и поколенческий фактор. Истории про «детей элиты» особенно резонировали среди молодежи, которая и без того страдает от безработицы: уровень среди молодых держится на уровне 20–22%. Для поколения Z, составлявшего костяк демонстраций, эти кадры стали символом отсутствия социальных лифтов.
Деньги мигрантов vs показная роскошь. Еще один социальный нерв — трудовая миграция и переводы из-за рубежа. В 2023 году денежные переводы составили около 27% ВВП Непала — один из самых высоких показателей в мире. Страна во многом живет за счет заработков, привезенных из Малайзии, Катара, ОАЭ и Саудовской Аравии. На этом фоне демонстративная роскошь «NepoKids» воспринималась как личное оскорбление.
Почему это стало политическим кризисом, а не «спором о платформе». С 2008 по 2025 год Непал сменил примерно 14 правительств, и ни одно не досидело полный срок. Отсюда — хронический скепсис к институтам и низкий порог терпимости к показной привилегии. Именно поэтому на плакате «Shut down corruption, not social media» считывалось не «цифровое недовольство», а требование подотчетности и справедливости.
Вирусные «Nepokids/Nepobabies» стали не причиной, а катализатором: они визуализировали кумовство и неравенство для поколения, которое живет в онлайне и легко соединяет мем с политическим действием. На фоне ВВП на душу населения около $1400, индекса коррупции 34/100 и молодежной безработицы выше 20%, кадры про люксовые часы и шопинг воспринимались как вызов. Попытка государства «выключить» площадки обернулась уличным бунтом, в котором главное требование звучало четко: «Мы против коррупции — а не против того, что нам есть чем делиться и где требовать отчет».
Политическая нестабильность
За шестнадцать лет после провозглашения республики Непал действительно сменил 14 кабинетов министров, и ни один из них не сумел отработать полный пятилетний срок. Это показатель глубокой институциональной нестабильности, где каждые 10–14 месяцев происходят новые коалиционные комбинации, кризисы доверия и смена союзников. Для страны это уже стало не исключением, а правилом политической жизни.
Исторический путь Непала объясняет корни этой нестабильности. В 1990 году страна перешла от абсолютной монархии к конституционной, в 1996–2006 годах пережила десятилетнюю маоистскую гражданскую войну, унесшую более 17 тысяч жизней, а в 2008 году официально стала федеративной демократической республикой. Конституция была принята только в 2015 году, закрепив федеративное устройство на семь провинций. Но институты так и не окрепли, а правила коалиционной игры остаются подвижными.
Избирательная система — смешанная: 275 мест в парламенте, из них 165 по мажоритарным округам и 110 по пропорциональным спискам. Итог выборов 2022 года показал полную фрагментацию: ни одна партия не получила большинства. Непальский конгресс занял 89 мест, Объединённые марксисты-ленинисты — 78, маоисты — 32, новые политические движения получили несколько десятков мандатов. Такая конструкция делает коалиции хрупкими и краткосрочными.
Судебная система превратилась в ключевого арбитра политической борьбы. В 2020–2021 годах премьер дважды распускал парламент, но Верховный суд восстанавливал его и даже назначил главу правительства. В 2021 году суд также распустил крупнейший тогда объединённый левый блок, вернув партии UML и маоистов к самостоятельному существованию. Эти решения фактически закрепили практику, при которой смена кабинета становится частью политического цикла.
После выборов 2022 года премьер Пушпа Камал Дахал трижды за год менял конфигурацию коалиции и проходил вотум доверия. Партнёры то уходили к оппозиции, то возвращались обратно. Такая практика не даёт возможности планировать долгосрочные реформы и сводит управление страной к тактике выживания от кризиса до кризиса.
Экономика страдает от такой нестабильности. В 2023/24 финансовом году рост ВВП составил всего 3,9%, а прогноз на 2024/25 — 4,5%, что ниже целевых показателей. Государственный долг держится в районе 42–43% ВВП, инфляция — около 4%, но социальные расходы остаются ограниченными.
Ключевой источник финансов для страны — переводы трудовых мигрантов. Они составляют почти 27% ВВП — один из самых высоких показателей в мире. В абсолютных цифрах в 2023 году объём переводов превысил 10 млрд долларов. Только за 2023/24 финансовый год более 740 тысяч человек получили разрешения на выезд для работы за рубеж, главным образом в ОАЭ, Катар и Саудовскую Аравию. Эта зависимость одновременно спасает и подрывает страну: она стабилизирует платежный баланс, но вымывает трудовые ресурсы и демографический потенциал.
По индексу восприятия коррупции Transparency International Непал в 2024 году набрал 34 балла из 100 и занял 107-е место из 180. По индикаторам Всемирного банка страна находится лишь в нижней четверти мира по политической стабильности и эффективности правительства. Это отражает системное недоверие к власти.
При этом федерализация дала определённые положительные эффекты. Конституция предусматривает, что не менее одной трети парламентариев должны быть женщины. Сегодня в парламенте 92 женщины — 33,5% от общего числа депутатов. Но гендерная инклюзивность не компенсирует слабость партийных структур и хаотичность коалиционной политики.
Опросы показывают, что население больше доверяет местным органам власти, чем федеральным или провинциальным. Муниципалитеты воспринимаются как более надёжный уровень управления. Но на уровне республики сохраняется хронический дефицит доверия к партийной политике и к элите, чьи интересы размываются в бесконечной череде коалиционных компромиссов.
Итог очевиден: четырнадцать кабинетов за шестнадцать лет — это не случайность, а закономерность, отражающая три взаимосвязанные проблемы: фрагментированная партийная система, слабая институционализация и зависимость экономики от внешних источников. Пока эти узлы не будут развязаны, Непал будет оставаться в состоянии перманентного политического кризиса.
Армия и маоистский фактор: как устроен скрытый баланс
Непальская армия исторически считалась институтом, обеспечивающим непрерывность государства — при монархии она была ее силовой опорой, после 2006 года ее переподвели под гражданский контроль, но влияние осталось. Несколько ключевых деталей:
- Масштаб и профиль. Численность — порядка 95–100 тысяч военнослужащих, с приоритетом на территориальную целостность, ликвидацию последствий ЧС (оползни, паводки, землетрясения), охрану стратегических объектов и участие в миссиях ООН (это важный источник валютной выручки для офицерского корпуса и канал профессионализации). Доля обороны в ВВП — ниже 2%, бюджет умеренный, но институционально защищенный.
- Гражданский контроль и кадровая политика. Формально кадровые решения проходят через гражданское руководство, однако корпус генералитета обладает высокой внутриэлитной автономией. Кабинеты меняются, а контуры военного менеджмента — нет: это создает “инерционную стабильность” при политической нестабильности.
- Интеграция бывших комбатантов. После мира 2006 года зарегистрировали около 19–20 тысяч маоистских бойцов в кантонментах; в итоге в армию перешло лишь около 1,4–1,5 тысячи по индивидуальным критериям. Процесс занял годы, дал минимальный эффект “смешения культур” и вместо глубокой институционалной синергии закрепил де-факто параллельные траектории армии и маоистского движения.
- Политическая роль. Армия старается держаться над схваткой коалиций, но в кризисные моменты (конституционные споры, попытки форс-мажорных распусков палаты, уличная мобилизация) ее позиция — важный скрытый фактор, дисциплинирующий элиты и оппозицию. Прямого “вмешательства” нет, однако присутствует горизонт ожиданий, что силовой блок не допустит сценариев, чреватых обрушением управляемости (массовые беспорядки, силовой реванш, раскол аппарата безопасности).
Маоисты: от революции к транзакционной политике
Партия маоистов (во главе с Пушпой Камалом Дахалом) прошла три стадии:
- Инсургентная (1996–2006): военная повестка, радикальный левый проект.
- Учредительная (2006–2015): участие в переписывании конституционного контракта, попытка переразметки государственности.
- Коалиционно-транзакционная (после 2015): партия стала “перевесом” в коалициях, лавируя между Непальским конгрессом и UML.
Ключевой вывод: маоисты сохранили переговорную стоимость, но утратили массовую. На выборах в Учредительное собрание в 2008 году они были номером один, затем шла последовательная эрозия результатов: к 2022 году — около трех десятков мест (низкая база для самостоятельного курса). Поэтому идеологическая жесткость уступила место тактической гибкости.
Отсюда и нынешняя модель: маоисты — “петля коалиций”, которая помогает формировать кабинет, но не несет способности проводить крупные реформистские пакеты без опоры на одного из двух “тяжеловесов” (Непальский конгресс или UML). Это программирует короткие горизонты и частые переформатирования большинства, когда каждый блок добирает себе министерства и регуляторные рычаги под электорально полезные, но не структурные решения.
Роль социальных сетей
Для Непала социальные сети имеют особое значение — они являются не только инструментом общения, но и важной платформой для малого бизнеса, торговли и рекламы . В стране отсутствует независимая пресса, и соцсети остаются практически единственной площадкой для выражения недовольства. Их блокировка была воспринята как попытка "заткнуть рот" недовольным, что дало обратный эффект.
Международный контекст и реакции
Ситуация в Непале вызвала обеспокоенность на международной арене. Индия призвала власти Непала и протестующих к сдержанности и рекомендовала своим гражданам отложить поездки в страну . Китай через свое посольство призвал граждан усилить меры безопасности и не выходить на улицы .
Российское посольство в Непале сообщило, что поддерживает контакт с местными властями и не имеет информации о пострадавших россиянах . По данным Ассоциации туроператоров России, в Непале находилось не более 350-400 российских туристов, из них в организованных турах — не более 50 человек . Российский союз туриндустрии рекомендовал соотечественникам оставаться в безопасных местах, избегать районов протестов и соблюдать указания местных властей .
Военные и силовые структуры: Нейтралитет как позиция
Особенностью нынешних протестов стала позиция армии Непала. В отличие от полиции, которая жестко подавляла протесты, армия заняла более нейтральную позицию. Командование армии в координации с другими силовыми структурами развернуло войска и взяло на себя контроль обеспечения порядка на улицах Катманду и других городов , но избегало прямого насилия против демонстрантов.
Начальник штаба армии генерал Ашок Радж Сигдел в обращении по национальному телевидению призвал демонстрантов прекратить насилие и начать диалог, подчеркнув, что страна уже понесла огромные человеческие и материальные потери . Именно военные, по некоторым данным, потребовали отставки премьер-министра Шармы Оли как условия для восстановления порядка .
Непредсказуемое будудение Гималайской республики
События в Непале демонстрируют классический пример того, как технологические изменения и digital-активизм могут стать катализатором глубоких политических трансформаций. "Революция поколения Z" в Непале — это не просто бунт против блокировки соцсетей, а глубокий системный кризис, вызванный годами накопленных проблем: коррупцией, безработицей, социальным неравенством и политической нестабильностью.
Будущее Непала остается неопределенным. С одной стороны, отставка правительства и уступки властей могут стать шагом к реальным изменениям. С другой стороны, отсутствие у протестующих единой организации и политической программы может привести к очередному витку нестабильности или возвращению к власти старых элит под новыми вывесками.
Международное сообщество, особенно соседи Непала — Индия и Китай, — внимательно следят за развитием событий. Геополитическое положение страны, зажатой между двумя гигантами, делает ее будущее предметом не только внутренней, но и международной политики.
Ясно одно: Непал уже не будет прежним. "Поколение Z" заявило о себе как о реальной политической силе, с которой придется считаться всем политическим акторам. Цифровая революция в Гималаях показала, что в XXI веке социальные сети — это не просто развлечение, а мощный инструмент политической мобилизации, способный изменить судьбу целой страны.
Источники:
· Young anti-corruption protesters oust Nepal PM Oli — Reuters — https://www.reuters.com/world/asia-pacific/young-anti-corruption-protesters-oust-nepal-pm-oli-2025-09-09/ Reuters
· Nineteen killed in Nepal in 'Gen Z' protest over social media ban, corruption — Reuters — https://www.reuters.com/business/media-telecom/nineteen-killed-nepal-gen-z-protest-over-social-media-ban-corruption-2025-09-08/ Reuters
· What's next for Nepal after 'Gen Z' protests forced its prime minister to quit? — Reuters — https://www.reuters.com/world/asia-pacific/whats-next-nepal-after-gen-z-protests-forced-its-prime-minister-quit-2025-09-10/ Reuters
· Nepal's young protesters back former chief justice as interim head — Reuters — https://www.reuters.com/world/asia-pacific/nepals-young-protesters-back-former-chief-justice-interim-head-2025-09-11/ Reuters
· At least 19 killed in 'gen Z' protests against Nepal's social media ban — The Guardian — https://www.theguardian.com/world/2025/sep/08/nepal-bans-26-social-media-sites-including-x-whatsapp-and-youtube Гардиан
· Nepal lifts social media ban after anti-corruption protests leave 19 dead, curfew imposed — Reuters — https://www.reuters.com/world/asia-pacific/nepal-lifts-social-media-ban-after-anti-corruption-protests-leave-19-dead-curfew-imposed-2025-09-09/ Reuters
· Police open fire on protests of Nepal's social media policy, killing at least 17 — AP News — https://apnews.com/article/1ac9efd7d2f28783cc9f2be60edfa1da AP News
· Why Gen Z Is Revolting in Nepal to Overthrow Government — Newsweek — https://www.newsweek.com/gen-z-nepal-protests-2127266 Ньюсвик
· A deadly 'Gen Z' protest in Nepal was sparked by a social ... — ABC News — https://www.abc.net.au/news/2025-09-10/nepal-kathmandu-gen-z-protests-social-media/105756398 ABC
· Youthful anger at political 'nepo babies' drives Nepal protests — Financial Times — https://www.ft.com/content/be1cdc26-dc5f-4001-a3ce-27bb1d70ee73 ft.com