На фоне стремительно меняющейся геополитической конъюнктуры Южного Кавказа визит чрезвычайного и полномочного посла Франции в Азербайджане Анн Буайон в Карабах стал не просто дипломатическим эпизодом — он может быть симптомом глубокой трансформации политики Парижа в отношении Баку.
На первый взгляд всё выглядело почти буднично: участие в ознакомительном визите представителей дипломатического корпуса, организованном азербайджанской стороной. Но выяснилось, что Анн Буайон не получила официального приглашения — она поехала по собственной инициативе. Этот нюанс, проигнорированный многими внешнеполитическими обозревателями, имеет ключевое значение. В дипломатии редко что делается случайно. Особенно когда речь идёт о стране, столь системно и последовательно, как Франция, выстраивающей свой внешний курс.
Но подлинную сенсацию породило поведение посла уже на месте. Без протокольных фильтров, в свободном диалоге с журналистами Буайон не просто дала оценку ситуации, но неожиданно признала усилия Азербайджана в Карабахе, позитивно охарактеризовав процесс восстановления и подчеркнув значение Шуши для азербайджанского народа. Эти слова прозвучали настолько прямо и искренне, что вызвали, по выражению армянской прессы, "шок и замешательство". Неудивительно: за последние годы Франция превратилась в одного из самых голосистых лоббистов армянских интересов, а повестка её посольства в Баку была выдержана в духе постоянных критических уколов в адрес азербайджанской стороны.
Что же произошло? Почему Париж резко смягчил риторику?
Проба почвы в Тиране: Макрон делает шаг навстречу
С мая 2025 года в линии поведения Франции в отношении Южного Кавказа наметился осторожный сдвиг. Катализатором стал саммит Европейского политического сообщества в Тиране (16 мая 2025 года), где в кулуарах мероприятия произошло неформальное и символически важное общение между президентом Франции Эммануэлем Макроном и президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. В отличие от предыдущих лет, когда риторика Макрона по отношению к Баку была откровенно враждебной, в Тиране французский лидер, по выражению очевидцев (включая журналиста Politico Europe Т. Уолкера), "предпочёл слушать, а не поучать", и в беседе с Алиевым «показал готовность к новой странице».
Это резко контрастирует с линией поведения Франции в 2021–2024 гг., включая блокировку совместных деклараций в ЕС, одностороннюю поддержку проармянских заявлений, лоббизм за антиисламскую повестку в Совете Безопасности ООН и прямые обвинения в адрес Баку, включая скандальные слова Макрона о "вытеснении армян".
Факторы, вынудившие Париж начать дипломатическую ревизию:
- Полный провал стратегических инвестиций в Армению. Франция выделила более 80 млн евро двусторонней помощи Армении с начала 2023 года, включая программы по военной подготовке, реформам и гуманитарной поддержке. Однако 2024 год стал для Парижа годом разочарования: несмотря на обещания со стороны армянских властей, ни один из крупных оборонных контрактов не был реализован на практике. Более того, в отчёте Direction Générale de l’Armement (май 2025 года) зафиксировано, что лишь 12% контрактов с Арменией достигли стадии фактического исполнения.
- Азербайджан усилил позиции на всех уровнях. После полной деоккупации Карабаха в сентябре 2023 года и успешной интеграции региона в конституционное поле страны, Азербайджан закрепил контроль не только физически, но и юридически. В мае 2025 года в Карабахе завершилось формирование муниципальных советов — по данным ЦИК Азербайджана, участие в выборах приняли 78,6% зарегистрированных избирателей региона. Это стало сигналом даже для скептически настроенных стран о завершённости территориального вопроса.
- Франция оказалась в изоляции в регионе. Париж был исключён из ключевых переговорных форматов: в т.ч. из трёхсторонних встреч Азербайджан–Армения–Германия (Берлин, март 2025), а также из консультаций в Женеве, где ключевыми модераторами стали ЕС (Германия и Швеция) и США. В отчёте European Council on Foreign Relations от 2 июня 2025 года прямо сказано: «Франция утратила доверие сторон в регионе, превратившись из медиатора в политического активиста».
18 июня 2025 года посол Франции в Армении Анн Буайон выступила в армянском парламенте с заявлением, вызвавшим широкий резонанс. Она признала, что «территориальная реальность на Южном Кавказе изменилась» и добавила, что «Франция должна переосмыслить свою роль, исходя из новых фактов».
Это выступление не было случайным. По данным Le Figaro (20 июня 2025), текст речи не был предварительно утверждён с Елисейским дворцом. Это означает либо глубокую автономию дипломатии на местах, либо пробный сигнал со стороны Парижа — с целью прощупать реакцию как в Баку, так и в Ереване.
Тон Буайон резко отличался от предыдущей официальной позиции Франции, особенно на фоне выступления главы МИД Стефан Сежурне в марте 2025 года, когда тот настаивал на "необходимости международного статуса для Карабаха". Теперь же формула меняется: вместо амбициозных лозунгов — осторожный реализм и риторика деэскалации.
Параллельно, в Баку продолжается судебный процесс над французским гражданином Мартином Райаном, арестованным в январе 2025 года по обвинению в шпионаже. Согласно официальным данным Генпрокуратуры Азербайджана, Райан передавал французским спецслужбам сведения о геолокации стратегических трубопроводов, тендерах в ВПК и активности в прикаспийском регионе. В обвинительном заключении (дело №2025-0410) указано, что Райан использовал дипломатические каналы консульства Франции в Баку для обмена зашифрованной информацией.
Если вина будет доказана (а, по данным источников в суде, показания свидетелей уже указывают на системный характер утечки), это станет крупнейшим шпионским скандалом между Францией и Азербайджаном за всю историю отношений. Аналитики Jamestown Foundation прямо пишут: «Этот инцидент способен полностью перекроить дипломатическую архитектуру между Баку и Парижем».
Комбинация факторов — дипломатическая изоляция, провал проармянской стратегии, утрата влияния в регионе, потенциальный шпионский скандал — вынудили Францию искать выход. Макрон, по сути, использует формат Европейского политического сообщества как тестовую площадку. Как отмечает профессор Жан-Пьер Филью (Sciences Po): «Франция пытается минимизировать последствия своей ошибочной ставки на Ереван, сохранив лицо и открыв возможность двусторонней перезагрузки с Баку».
Намерения Макрона не следует путать с искренним союзничеством. Это — прагматизм, вызванный провалом стратегии, в условиях, когда даже внутри ЕС растёт критика Парижа. Доклад комитета по иностранным делам Бундестага от 11 июня 2025 прямо говорит о «непропорциональной политизации южнокавказского досье Парижем, наносящей ущерб общеевропейским интересам».
Франция как геополитический аутсайдер: факты и оценки
За последний месяц геополитическая сцена Южного Кавказа дала более чем достаточно сигналов для вывода: Франция стремительно теряет позиции в регионе. Ситуация требует от Парижа не просто дипломатических жестов, а капитального пересмотра всей своей стратегии в отношении Азербайджана, Армении и региональных процессов. Причём это осознание, судя по последним действиям французской дипломатии, уже наступило.
На июнь 2025 года Франция уже не воспринимается ни в Баку, ни в Тбилиси, ни даже в Ереване как независимый, конструктивный и надёжный игрок. Этому есть как минимум три серьёзных основания:
- Потеря доверия со стороны Азербайджана. С момента начала эскалации вокруг Карабаха осенью 2022 года Франция заняла ярко выраженную проармянскую позицию. Голосование в Национальном собрании Франции, где депутаты призвали к санкциям против Азербайджана и признанию непризнанных структур в Карабахе, нанесло серьёзный удар по дипломатическим отношениям.
- Разочарование даже в армянской среде. После многочисленных заявлений Эммануэля Макрона о «непоколебимой поддержке Армении» армянское общество ожидало большего, чем культурные обмены и декларативные визиты. Особенно болезненно в Армении восприняли отказ Франции предоставить реальную военную поддержку после начала операции Азербайджана в сентябре 2023 года. Согласно данным армянского центра Modus Vivendi, проведённого в мае-июне 2025 года, только 31% опрошенных считают Францию надёжным союзником. В октябре 2022 года таких было 64%.
- Внешнеполитические провалы на других направлениях. Провал миссии Франции в Сахеле, где парижское влияние практически уничтожено, кризис в Новой Каледонии, где в июне полиция применила силу против демонстрантов, и окончательный уход из Ливана (вывод последних французских инструкторов зафиксирован 6 июня 2025 года агентством AFP) серьёзно подорвали глобальную субъектность Франции. Южный Кавказ в этой картине — ещё одна арена, где Париж теряет влияние.
Начиная с конца мая и особенно в июне 2025 года, можно заметить серию попыток Франции разрядить напряжённость и заново выстроить коммуникацию с Баку.
- Неофициальные сигналы через третьи стороны. По данным Politico Europe от 12 июня, французская сторона через структуру ЕС предложила неформальные консультации с представителями азербайджанской дипломатии в Брюсселе. Франция не выдвигала никаких условий, что ранее было характерно для её позиции.
- Интервью Стефана Сежурне. Глава французского МИД в интервью Le Monde 18 июня отметил: «Франция должна избегать манихейской дипломатии на Кавказе. Регион развивается, и наша роль — не в том, чтобы указывать, а в том, чтобы содействовать». Это резкое изменение риторики. Ранее французская дипломатия строилась на жёсткой критике Азербайджана и обвинениях в «угрозе демократии».
- Попытка зайти через экологический вектор. После политического провала вокруг COP29, когда французы активно лоббировали Армению и выступали против проведения конференции в Баку, Париж начал использовать аргументы «зелёной дипломатии». На встрече в Женеве 13 июня в рамках форума по биоразнообразию французская делегация выступила с предложением совместных проектов в сфере мониторинга Каспийской флоры и фауны. Французский эксперт по международной экологии Жан-Мари Летурно (CNRS) прямо заявил: «Азербайджан — ключевой партнёр в Каспийском регионе, и без него невозможно построить устойчивую экологическую архитектуру».
Фундаментальная причина поражения французской политики на Кавказе — несовместимость заявленных ценностей с реальной геополитикой региона. Азербайджан рассматривает отношения с Францией сквозь призму конкретных интересов — инвестиций, военного баланса, энергетики и инфраструктуры. Франция же долгое время ориентировалась на гуманитарную риторику и диаспоральное давление, особенно армянское лобби.
В то же время Турция, Израиль, Пакистан, Венгрия и Россия последовательно и многовекторно укрепляют свои позиции в регионе. В отличие от Франции, эти акторы не ограничиваются лозунгами и декларациями — они работают на практике: вкладывают инвестиции, развивают военно-техническое сотрудничество, подключаются к логистическим коридорам.
Что хочет Париж теперь?
Предположительно, Франция хочет «перезагрузить» свою позицию. По данным European Council on Foreign Relations, в закрытых консультациях в Страсбурге в июне французские эксперты впервые признали необходимость прямого диалога с Баку, без посредничества Брюсселя или армянской стороны. Один из аналитиков ECFR в приватной беседе заявил: «Франция потеряет регион окончательно, если не признает суверенитет Азербайджана в новых границах и не начнёт разговаривать на языке прагматизма, а не поучений».
Такой подход отражает более глубокое осознание: Южный Кавказ — это не место для моральных деклараций, а арена для конкретных действий, торговли, инфраструктуры, военной логистики и энергетических маршрутов.
Да, но оно быстро закрывается. Примечательно, что Азербайджан пока не даёт однозначного ответа Франции. Франция ещё может стать партнёром, но сначала она должна показать, что готова к равноправному диалогу, а не к морализаторству. Время ультиматумов прошло.
Визит Чрезвычайного и Полномочного Посла Франции в Азербайджане Анн Буайон в Карабах 12 июня 2025 года стал не просто дипломатическим эпизодом. Это — симптом глубинных изменений во французской внешней политике на Южном Кавказе. За внешне нейтральной риторикой и показной сдержанностью скрывается попытка протестировать новую модель поведения: переход от безоглядной поддержки Еревана к более гибкой, пусть и не всегда последовательной, стратегии в отношении Баку.
С начала 2023 года Париж последовательно усиливал свою поддержку армянской стороны, зачастую в ущерб собственным интересам. Однако эта политика привела Францию к стратегической изоляции. Ни Турция, ни Грузия, ни Иран не поддержали французские инициативы в регионе. Даже Европейский союз, как институциональная структура, дистанцировался от одностороннего подхода Парижа.
Факты говорят сами за себя:
– С декабря 2023 по июнь 2025 года ни одна из ключевых стран ЕС не поддержала французские антироссийские и проармянские инициативы, касающиеся Закавказья.
– Согласно докладу Institut français des relations internationales (IFRI) от 17 мая 2025 года, «попытки Франции навязать собственную повестку в регионе провалились из-за недооценки динамики Турции и Азербайджана».
– По опросу Ifop от 10 июня 2025 года, 62% французов считают, что Париж не имеет ясной и результативной политики на Южном Кавказе.
Анн Буайон посетила Карабах как глава французской дипломатической миссии в Баку, формально действуя в рамках гуманитарных контактов. Но её шаги показали нечто большее. Впервые с 2020 года французский представитель избегал использования терминов, идущих вразрез с международным правом. Термин «Нагорный Карабах» не прозвучал ни публично, ни в публикациях посольства.
Во время визита:
– Буайон не выступила с критикой в адрес Азербайджана — что контрастирует с позицией французского МИДа последних лет.
– Она встретилась с представителями гуманитарных организаций, работающих в Карабахе на основе азербайджанских аккредитаций.
– Вопрос «о статусе» она публично обошла стороной, подчеркнув, что «пришло время ориентироваться на устойчивое будущее региона, а не на прошлые трагедии».
Это стало сигналом: Париж начинает осторожно корректировать свою политику, хотя бы на уровне посольской дипломатии. Особенно это заметно на фоне того, что в 2023–2024 годах аналогичные контакты сопровождались обвинениями в адрес Баку и демонстративной поддержкой армянских требований.
Решение Франции начать адаптацию к новой региональной архитектуре обусловлено несколькими факторами.
- Энергетическая зависимость. По отчёту Еврокомиссии от 3 июня 2025 года, Азербайджан стал вторым поставщиком газа в Европу после Норвегии. Франция получает часть этих объёмов через итальянские и испанские терминалы. Прямое ухудшение отношений с Баку может поставить под угрозу энергобезопасность Франции.
- Срыв оборонных контрактов. В мае 2025 года Пакистан отказался от сделки по закупке французских истребителей Rafale. Причина — усилившееся сотрудничество Азербайджана и Пакистана и позиция Баку, который в апреле подписал оборонное соглашение с Исламабадом. Французские источники (La Tribune, 6 июня 2025) признали, что Баку играл ключевую роль в дипломатической блокаде контракта.
- Потеря влияния в исламском мире. После открытой проармянской позиции Макрона в 2024 году, Франция не была приглашена на саммит ОИС в Джидде в 2025 году. В то же время Азербайджан выступил на саммите с программной речью о правах мусульман в Европе, косвенно критикуя политику Франции.
Визит Буайон — это не просто вежливый жест. Это часть стратегии «дипломатической тени», которую Франция тестирует, чтобы выйти из конфронтации, не потеряв лицо. Механизмы этой стратегии уже видны:
– Снижение риторического накала. Посольство Франции в Баку не публикует с апреля 2025 года заявлений, напрямую обвиняющих Азербайджан.
– Экономические сигналы. По данным Азербайджанского агентства инвестиций, две французские компании (включая Veolia) подали заявки на участие в проектах водоснабжения в Карабахе и Восточном Зангезуре.
– Дипломатическая осторожность. Буайон отказалась делать какие-либо заявления вне согласованных с Баку форматов. Пресс-релиз её визита был опубликован только на азербайджанской стороне — факт беспрецедентный для практики французской дипломатии.
Тем не менее, политическая элита Франции остаётся раздробленной. Сенатор Натали Гуле 14 июня вновь заявила о «необходимости признания независимости Карабаха», а бывший посол Джонатан Лакот написал в Le Figaro (16 июня), что «Азербайджан разрушает кавказскую цивилизацию». Это указывает на внутренний конфликт между профессиональными дипломатами и политиками, зависимыми от диаспорного давления.
Париж действительно понял, что проигрывает регион. Южный Кавказ стал для него дипломатической ловушкой, выйти из которой можно только через полный пересмотр подходов. Это означает отказ от диаспоральной логики, прекращение обвинительной риторики и поворот к реализму.
Франция может вернуться, но только если заговорит с Баку не языком ностальгии по влиянию, а языком экономических, энергетических и инфраструктурных интересов. Пока окно возможностей приоткрыто. Но через несколько месяцев оно может захлопнуться. И тогда Париж потеряет Кавказ окончательно — как когда-то потерял Ливан и Сахель
События мая–июня 2025 года подтверждают: Франция начала дипломатическую коррекцию. Пока — осторожную, неформальную и многоуровневую. Но в ней читается осознание: политика эмоциональных реакций и односторонних ставок зашла в тупик. Карабах не станет плацдармом французского влияния. И теперь Париж вынужден не диктовать, а договариваться. Вопрос лишь в том, поверит ли Баку в искренность этой новой линии — или воспримет её как очередной манёвр на фоне грядущих французских выборов и кризиса влияния Макрона в ЕС.
Факт остаётся фактом: Франция больше не может позволить себе враждебность к Азербайджану без стратегических потерь. Визит Анн Буайон в Карабах — это не дипломатическая ошибка, а управляемый манёвр, результат внутренних расчётов и внешнего давления.
Теперь Парижу предстоит сделать выбор:
– продолжить курс конфронтации и остаться в изоляции,
– или вернуться в игру — но уже на новых условиях, без иллюзий и с уважением к суверенитету Азербайджана.
Южный Кавказ — не сцена для морализаторских проповедей. Здесь побеждают те, кто понимает реальности, а не навязывает схемы. Франции предстоит либо адаптироваться к новой региональной архитектуре, где Баку — не объект, а субъект, либо навсегда утратить влияние в этом геостратегическом узле.