Весна 2025 года принесла не только сезонное обновление природы, но и редкое, почти шпионское напряжение в мире оборонной аналитики. На фоне будничного потока новостей, связанных с конфликтами, санкциями и переговорами, неожиданно и почти незаметно для широкой публики всплыла информация, способная изменить баланс сил на Южном Кавказе. На профильных военно-технических платформах и в специализированных сообществах появились сообщения: Азербайджан якобы готовится удвоить свой заказ на истребители JF-17 Thunder Block III — с первоначальных шестнадцати машин до сорока. Источник — цепочка сообщений в закрытых чатах экспертов, отсылки к публикациям в южноазиатской и ближневосточной прессе, намёки в аналитике оборонных Telegram-каналов и редкие утечки от причастных к переговорам структур.
С первого взгляда — это всего лишь расширение контракта. Но в реальности — речь идёт о потенциально крупнейшей воздушной закупке Азербайджана за последние два десятилетия, заключённой вне рамок традиционных партнёрств с Россией, Турцией и Израилем. Смена масштаба, конфигурации и даже геополитического вектора. Если эти данные подтвердятся, это будет не просто укрепление национальных ВВС — это будет фундаментальный шаг к новой архитектуре региональной безопасности.
Официальный Баку хранит молчание. Ни одного подтверждения, ни одного намёка на подписание соглашения. Однако характерное отсутствие опровержений, совпадение сроков с сертификацией новой партии JF-17 на авиазаводах в Пакистане, а также параллельная активизация контактов между ВВС Азербайджана и производителями из Китая и Исламабада — всё это формирует фон, в котором молчание уже само по себе становится данностью. Молчание, за которым, как это часто бывает в вопросах обороны, кроется реальная трансформация.
История началась в феврале 2024 года, когда Азербайджан заключил контракт на 16 JF-17 Thunder. Уже через восемь месяцев первые самолёты были замечены на авиабазе под Кюрдамиром. Официально речь шла о $1,6 млрд. Контракт выглядел как эксперимент — аккуратное усиление парка на фоне изношенности советских МиГ-29 и Су-25. Однако спустя год ситуация, похоже, изменилась. Появилась информация о новых 24 самолётах. И сумма в $4,2 млрд.
Такой объём не может быть импульсивной покупкой. Это решение, которое вызревает в недрах Генштаба, согласуется с союзниками и требует долгосрочных расчётов. Официального анонса нет. Но его отсутствие — само по себе знак. В оборонной сфере Баку предпочитает тишину. Однако молчание здесь не эквивалентно бездействию.
JF-17 — не витрина прогресса, как F-35. Это рабочая лошадка, созданная на стыке китайской инженерной мысли и пакистанской тактики. Его делают для тех, кто не хочет зависеть от Запада или России — и не может себе позволить дорогостоящие платформы. У него нет стелс-покрытия, но есть мощная РЛС KLJ-7A, ракеты дальнего действия PL-15 и совместимость с турецкими Gökdoğan и Bozdoğan. Главный козырь — цена и независимость.
Азербайджан давно ищет именно такие решения. Не громкие, а функциональные. После 2020 года в Баку усвоили: война решается не количеством танков, а точностью удара и мобильностью. И здесь JF-17 оказывается полезнее многих старших собратьев.
Пакистан и Турция — давние партнёры Азербайджана. Китай — всё более настойчивый игрок в Закавказье. В треугольнике Баку–Исламабад–Пекин нет громких деклараций, но есть чёткие интересы. Китай получает рынок и влияние. Пакистан — экспорт и технологическую репутацию. Азербайджан — воздушную автономию и альтернативу западному оружейному давлению.
Стоит обратить внимание на детали. Вероятная сумма в $4,2 млрд явно превышает стоимость 24 истребителей (даже с учётом модернизации и боекомплекта). Это означает, что в контракт, скорее всего, включены поставки боеприпасов, тренажёров, обучение пилотов и, возможно, элементы инфраструктуры. Это уже не покупка — это системный переход.
Любая сделка сопровождается маркетинговым шумом. Особенно когда речь идёт о китайском оружии. Упоминаемое «уничтожение С-400» JF-17 в Пенджабе в мае 2025 года — скорее, информационный вброс, чем реальность. Индия категорически опровергла эту информацию, и ни один спутниковый снимок её не подтвердил.
Но даже такие слухи — валюта. Они формируют имидж платформы, наращивают интерес. Для Пекина это важно: JF-17 — плацдарм, с которого он начинает вытеснение России с «второго эшелона» рынков. Азербайджан — лишь одна из первых остановок.
Tejas против JF-17: почему азербайджанская ставка сделана не на амбиции, а на боевую зрелость
История индийского лёгкого истребителя HAL Tejas — один из самых характерных примеров того, как масштабные оборонные амбиции могут увязнуть в институциональных и политико-технологических ловушках. За более чем 40 лет с момента анонса проекта этот самолёт так и не стал символом экспортного успеха Индии — ни по числу заказов, ни по факту применения в бою. И это — не просто статистическая аномалия, а результат целой системы несовершенств, которые остались незамеченными за громкими заявлениями о «самодостаточности» и «военной независимости».
На этом фоне выбор Азербайджана в пользу JF-17 Thunder Block III — логичное решение, продиктованное опытом, прагматикой и потребностями оперативного уровня. В отличие от Tejas, JF-17 — платформа с боевым опытом, выстроенной логистикой, политической гибкостью и доступным техобслуживанием. Чтобы понять, почему один истребитель оказался в ангаре, а другой — на обложках, необходимо разложить обе машины по полочкам, не ограничиваясь рекламными буклетами.
Проект Tejas стартовал в 1983 году в рамках программы LCA (Light Combat Aircraft). Индийские власти тогда поставили амбициозную цель: создать лёгкий многоцелевой истребитель четвёртого поколения, способный заменить устаревающие МиГ-21. Ожидалось, что первый полёт состоится в 1990 году, а к 2000-м самолёт будет уже стоять на вооружении. Реальность оказалась иной.
Первый прототип поднялся в воздух лишь в 2001 году, серийное производство началось в 2016 году, а к 2023 году ВВС Индии получили только 32 из заказанных 123 машин. При этом эксплуатационная готовность («availability rate») этих самолётов стабильно колебалась на уровне 50–60 процентов, что значительно ниже стандарта НАТО (80% и выше).
Согласно отчёту CAG (Comptroller and Auditor General of India) за 2020 год, ВВС Индии зафиксировали 53 критических технических дефекта в конструкции Tejas, включая неполадки с топливной системой, неэффективные тормозные парашюты, перегрев шасси, сбои в работе цифровых индикаторов и ограниченные возможности радиолокационного прицеливания. Даже к 2024 году не решена проблема полного соответствия боевой РЛС требований дальности обнаружения целей (установленная израильская EL/M-2032 фактически адаптирована к меньшим платформам).
Кроме того, несмотря на заявления о «национальной платформе», более 60 процентов компонентов Tejas — иностранного происхождения. Основной двигатель GE F404-GE-IN20 поставляется из США. Системы навигации — от французской Sagem, HUD-дисплей — из Израиля, шасси — от британской Dowty. В условиях потенциальных экспортных поставок это означает зависимость от целой цепочки политических и лицензионных ограничений.
Разработка JF-17 началась позднее — в конце 1990-х годов — как совместный проект Пакистана и Китая. Первый полёт состоялся в 2003 году, а уже в 2007 году первые серийные машины поступили на вооружение ВВС Пакистана. К 2025 году произведено более 160 самолётов, из них около 145 используются Пакистаном, 16 — Myanma, 3 — Niger, ведутся переговоры с Ираком, Малайзией, Аргентиной, Замбией и даже Сербией.
Ключевое преимущество JF-17 — наличие боевого опыта. В 2019 году, во время инцидента в Кашмире, именно JF-17 Thunder участвовали в операции «Swift Retort», в ходе которой Пакистан заявил о перехвате и уничтожении индийского МиГ-21 Bison. Хотя индийская сторона оспаривает этот факт, JF-17 был официально задействован в боевой конфигурации.
Кроме того, в мае 2025 года китайское агентство Xinhua сообщило, что JF-17 во время учений в Пенджабе симулировал поражение элементов С-400. Хотя эти данные не подтверждены официально и вызывают скепсис, даже обсуждение подобного сценария усиливает позиционирование JF-17 как активной платформы в реалиях боевой тактики, в отличие от Tejas, который ни разу не применялся даже в рамках ограниченного конфликта.
Стоимость одного JF-17 Block III колеблется от $25 до $30 млн — в зависимости от конфигурации и пакета вооружения. В комплект входят РЛС с АФАР KLJ-7A, нашлемная система целеуказания, ракеты PL-15E (дальность свыше 160 км), ракеты ближнего боя PL-10, турецкие Gökdoğan и Bozdoğan, авионика открытой архитектуры.
HAL Tejas, несмотря на меньшую боевую нагрузку (3,5 тонны против 4,2 у JF-17), оценивается дороже — от $42 до $47 млн за экспортный вариант Tejas Mk1A. Причина — высокая себестоимость производства и слабая локализация компонентов. Кроме того, Tejas требует специфической инфраструктуры, включая наземные терминалы управления, симуляторы, обучающие базы, большинство из которых ещё не готовы даже в самой Индии.
Рынок реагирует соответственно. По данным SIPRI на 2023 год:
- Tejas не заключил ни одного экспортного контракта
- JF-17 экспортирован в 3 страны, обсуждаются поставки ещё как минимум в 5
- JF-17 участвует в 6 международных учениях, включая Spears of Victory 2025 в Саудовской Аравии, где действует наряду с F-15, Rafale и Eurofighter
… Азербайджан проанализировал обе платформы на фоне конкретных потребностей: высокая мобильность, политическая гибкость, интеграция с турецкой системой вооружений, боевой радиус до 1200 км, высокая боеготовность, наличие запасных частей и поддержки, проверенная репутация в ограниченных конфликтах. Tejas не предлагает ни одного из этих преимуществ в практическом выражении.
JF-17, при всех своих компромиссах, — это платформа, которая уже летает, стреляет и обучает пилотов. Tejas — проект, который всё ещё ищет своё место даже на внутреннем рынке.
Азербайджан сделал выбор не в пользу будущего, а в пользу настоящего. В регионе, где угрозы измеряются не гипотезами, а реальными сценариями, это не выбор, а необходимость.
Почему молчит Баку: военно-дипломатическая тишина и её стратегическая логика
Азербайджан — не та страна, которая объявляет о масштабных закупках вооружения в прямом эфире. Тем более, если речь идёт о возможной сделке с геополитическим весом в несколько миллиардов долларов, способной повлиять на хрупкий баланс сил на Южном Кавказе и изменить динамику конкуренции между внешними акторами — Турцией, Россией, Китаем, Пакистаном, Израилем и даже Ираном. Молчание в этом контексте — не слабость, не случайность и не бюрократическая задержка. Это осознанная политика. И вот почему.
Возможная сделка с Китаем и Пакистаном на поставку до 40 JF-17 Block III — это не просто трансакция на рынке вооружений. Это сдвиг в архитектуре безопасности. Подобные шаги не озвучиваются публично, пока не будут выверены все юридические, политические и региональные последствия.
Опыт 2020 года, когда Азербайджан успешно использовал байрактары, израильские дроны и точечные удары по армянским позициям, продемонстрировал Баку: информационное молчание — стратегическое преимущество. Ни один ключевой компонент операции тогда не был публично подтверждён заранее. JF-17 входят в ту же логику: пока самолёты не станут неоспоримым фактом на аэродроме — о них никто официально не скажет.
Контракты на военные поставки подобного масштаба (в данном случае сумма называется $4,2 млрд) включают множество компонентов — от базовой стоимости платформ до боеприпасов, симуляторов, технического обслуживания, обучения пилотов, инфраструктурных модернизаций и логистических гарантий.
Прямое объявление о соглашении означало бы:
- явное усиление военного потенциала Азербайджана на фоне продолжающегося армяно-азербайджанского конфликта;
- вероятное обострение реакции в Ереване и усиление давления со стороны западных столиц;
- формирование новой повестки в отношениях с Россией, которая воспринимает любые китайские шаги в регионе как вызов своему влиянию.
Азербайджан предпочитает вторичный шум, который создают утечки, аналитики, наблюдатели и журналисты. Это позволяет обществу «переварить» информацию, не связывая её с конкретной политической волей руководства.
Прецеденты: как Баку раньше сообщал о закупках
— В 2008–2011 годах Азербайджан приобрёл 60 израильских беспилотников (Heron, Searcher, Orbiter и Skylark), но официально об этом было заявлено спустя почти три года после поставок.
— Покупка «Ирони Купол» (Iron Dome) у Израиля обсуждается с 2022 года, но до сих пор не подтверждена ни одним официальным лицом, несмотря на многочисленные публикации в Haaretz, Globes, Middle East Monitor и Times of Israel.
— В 2020 году военные контракты с Турцией по Bayraktar TB2 также не подтверждались до самого начала применения. Самые первые упоминания в СМИ были после первых видеозаписей ударов.
Таким образом, если контракт с Пакистаном и Китаем по JF-17 действительно подписан, то молчание — это не пауза, а часть стратегии.
Что может входить в $4,2 млрд
Если допустить, что стоимость одного JF-17 составляет от $25 до $30 млн, то 40 самолётов тянут максимум на $1,2 млрд. Откуда тогда берётся цифра в 4,2?
— Около $800 млн может приходиться на обучение, модернизацию инфраструктуры, командные пункты, мобильные РЛС, системы связи и управления.
— До $1,5 млрд — стоимость боекомплекта (ракеты PL-15, Gökdoğan, бомбы с лазерным наведением, ракеты «воздух-земля», «воздух-корабль» и прочее).
— До $500 млн — система логистики, запчастей и долговременного техобслуживания, включая локализацию сборки отдельных узлов и возможно — строительство совместного центра техобслуживания с Пакистаном.
— До $200 млн — политические «бонусы», в том числе взаимодействие с китайскими военными компаниями по другим направлениям (например, беспилотники Wing Loong II или системы ПВО от NORINCO).
Таким образом, молчание — это не прикрытие сделки, а завеса для многоуровневой программы.
Не исключено: торг всё ещё идёт
Есть и другая версия: контракт не подписан в полном объёме, а идёт торг. Это может объяснить противоречивые утечки. Пакистану выгодно представить сделку как уже решённую — это повышает престиж JF-17 и стимулирует интерес других покупателей, таких как Ирак, Нигерия, Мьянма и даже Аргентина. Для Китая — это маркетинговая воронка.
Азербайджан же может использовать утечки как инструмент давления — на альтернативных поставщиков (например, Израиль или Францию), показывая, что у него есть другие варианты.
Также не исключено, что в реальности речь идёт не о 40, а о 24 дополнительных самолётах — то есть всего 40. И тогда сумма $4,2 млрд выглядит более правдоподобно.
Что даёт JF-17 Азербайджану
JF-17 Block III — это не просто боевой самолёт. Это геополитический рычаг. По данным Defence Security Asia, его дальность — 1 200 км, боевой потолок — 15 000 м, радар KLJ-7A отслеживает цели на дистанции до 170 км, ракета PL-15E — на 160–180 км. Это значит, что истребитель способен контролировать значительную часть воздушного пространства Южного Кавказа и сопредельных территорий.
С точки зрения региональной стратегии, JF-17:
— увеличивает независимость от российских МиГ-29 и Су-25, поставки которых непредсказуемы из-за санкций и войны в Украине;
— не привязан к западным стандартам логистики и может обслуживаться без участия НАТО;
— интегрирован с турецким вооружением, что создаёт основу для синергии с Bayraktar Akıncı, TAI Anka və Roketsan.
… Баку молчит, потому что говорит делом. Контракт с Пакистаном и Китаем по JF-17 — это не просто закупка. Это новая глава в стратегии военной автономии, геополитического выравнивания и технологической диверсификации. Южный Кавказ всё больше становится ареной высокотехнологичных решений, где молчание — тоже оружие. И если новые истребители действительно уже идут в Азербайджан — мы узнаем об этом не из пресс-релиза, а из звука, с которым шасси коснутся полосы.
JF-17 — это не технологическая сенсация и не символ оружейного превосходства. Это индикатор: чёткий, хладнокровный и предельно рациональный. Он показывает, как меняется сама логика военных закупок на постсоветском пространстве. Там, где раньше доминировала политическая инерция и лояльность прежним поставщикам, теперь действует прагматичная арифметика: кто быстрее, дешевле, надёжнее — и без лишней политической обвески.
Для Азербайджана — это не просто платформа с крыльями, ракетами и РЛС. Это возможность выйти за рамки прежних военно-дипломатических зависимостей и выстроить гибкую, асимметричную конфигурацию обороны. JF-17, даже в отсутствии официальных заявлений, уже играет свою роль: он перестраивает ландшафт оборонного планирования, влияет на решения в соседних штабах, встраивается в новую структуру альянсов.
На этом фоне показательно не только то, кто поставляет самолёты, но и кто их не поставляет. Отсутствие успехов у индийского Tejas говорит о внутренних барьерах, которые мешают даже амбициозным проектам добраться до клиента. Это подчёркивает, насколько важны не только характеристики, но и способность выстроить доверие, сопровождение и репутацию в регионах, где решения принимаются под давлением обстоятельств.
Контракт — будет он подписан или нет — уже выполнил свою главную функцию. Он обозначил, где проходят новые линии геополитического интереса, какие страны готовы инвестировать не в старую конфигурацию стабильности, а в её пересборку. Южный Кавказ при этом всё меньше напоминает буферную зону и всё больше — испытательный полигон, где отрабатываются модели безопасности будущего.
И потому важны не громкие заголовки и не фотографии с церемоний подписания. Важно, какие самолёты приземляются на аэродромах. Важно, с кем тренируются пилоты. Важно, какие ракеты подвешены к крыльям. Всё остальное — фон. А фон, как известно, редко становится причиной. Но всегда — контекстом.