Сектор Газа — место, где реальность часто оказывается куда сложнее привычных геополитических схем. В этом узком клочке земли, на фоне нескончаемой войны, неожиданно всплывает история, в которую сперва трудно поверить: прямо в тылу ХАМАС действует вооружённая группировка, не просто находящаяся в оппозиции к правящим исламистам, но фактически координирующая свои действия с Израилем.
Во главе этой организации стоит Ясер Абу Шабаб — фигура, одновременно загадочная и вызывающая острую ненависть у всех антиизраильских сил региона. Ещё совсем недавно он яростно отвергал любые подозрения в сотрудничестве с Тель-Авивом, выставляя себя идейным борцом, мусульманским радикалом, противником «светского» уклона ХАМАС. Однако затем — внезапное и шокирующее признание: его группировка действительно контактирует с израильтянами, а многие её действия — заранее согласованы с израильскими военными структурами.
Эта новость стала плевком в лицо не только ХАМАС, но и всем тем, кто верил в «чистоту джихада». Идеологическая платформа Абу Шабаба рухнула в одночасье: за громкими призывами к религиозной чистоте обнаружилось грубое политическое и военное партнёрство с врагом номер один.
До начала последней фазы войны в Газе Ясер Абу Шабаб и его окружение старательно создавали себе образ преданных вере мусульман, для которых ХАМАС — слишком мягкий, слишком компромиссный, слишком «прогнивший». Их риторика доходила до крайностей: они обвиняли ХАМАС в отступничестве, слишком вольном отношении к шариату, даже — в феминизме. Самопровозглашённые «чище всех» радикалы быстро стали объектом подозрений в связях с ИГИЛ, хотя, как теперь понятно, их истинные союзники находились вовсе не в Ракке или Тегеране, а по ту сторону границы — в Иерусалиме.
Откровения Абу Шабаба нанесли удар не только по репутации его собственной группировки, но и по самой идее радикального «исламского сопротивления». Как выяснилось, за длинными бородами, цитатами из Корана и проклятиями в адрес евреев нередко скрываются элементарные наёмники, готовые продать своё оружие и влияние любому, кто предложит достаточно весомую цену.
«Они матерятся, курят и обсуждают женщин, когда думают, что никто не слышит», — с отвращением говорил мне один из жителей Газы, у которого я останавливался в поездке. Его слова — не просто бытовая зарисовка, а свидетельство глубочайшего разрыва между внешним обликом радикалов и их реальной жизнью.
ХАМАС всегда стремился ассоциировать себя с «истинной исламской верой». Само название организации — аббревиатура от «Исламского движения сопротивления». Но с момента прихода к власти в 2006 году на группировку обрушился поток критики: за участие в выборах, за попытки диалога с Израилем, за нерешительность в вопросе немедленного внедрения шариата. А главное — за отсутствие религиозной строгости, которую ожидали от «воинов ислама».
На этом фоне возникли и начали набирать силу ультрарадикальные салафитские организации вроде «Джейш аль-Умма», которые стремились превзойти ХАМАС в антиизраильской риторике и демонстративной набожности. В их устах ХАМАС — не просто политический конкурент, а заблудшее звено, отклонившееся от пути джихада. Именно эти группы и породили таких лидеров, как Абу Шабаб, — но теперь оказалось, что вся их «святость» может быть политтехнологическим реквизитом.
Разрозненные ячейки, называющие себя джихадистскими, долго не могли объединиться. Одной из главных причин была их истинная природа. За исламской риторикой часто скрывались мафиозные структуры, для которых религия — лишь прикрытие для наркобизнеса, торговли оружием и контрабанды. Целые бедуинские кланы, веками зарабатывавшие на контрабанде, внезапно стали «воинами Аллаха» сразу после того, как ХАМАС начал душить нелегальный бизнес.
Под землёй шли тоннели, по которым шли не только гранатомёты и автоматы, но и холодильники, телевизоры, наркотики, валюты и золото. Над землёй звучали призывы к джихаду, громкие молитвы и лозунги. Для публики всё выглядело как борьба за веру. На деле — как борьба за контроль над рынками и маршрутами.
Конечно, и среди радикалов были настоящие фанатики. Убийство итальянского активиста Витторио Арригони в 2011 году тому подтверждение. Его убили салафиты за «антиисламское поведение» — употребление алкоголя, либеральные взгляды. Но таких — меньшинство. Основной костяк так называемых «джихадистов» давно превратился в сеть криминальных синдикатов с исламским фасадом.
Что мы имеем в итоге? Израильские спецслужбы, отчаянно пытающиеся избавиться от ХАМАС, получают неожиданных союзников — среди тех, кто кричал о джихаде, но торговал оружием. Салафитские группировки, когда-то претендовавшие на святость, превращаются в инструменты чужой политики. А жители Газы, измученные войнами, блокадами и пропагандой, остаются между двух огней — ХАМАС и его двойниками, внешне более религиозными, но по сути ещё более циничными.
Сектор Газа — это не только территория войны. Это зеркало, в котором видны и лицемерие, и предательство, и страшная цена, которую платят обычные люди за чужую жажду власти.
ХАМАС наоборот: как Израиль сделал ставку на «джихадиста из пустыни»
Июнь 2025 года. Сектор Газа. Мир узнаёт имя, которое до этого было известно разве что оперативникам и местным торговцам оружием. Ясер Абу Шабаб — молодой бедуин, теневой командир, которого бывший министр обороны Израиля Авигдор Либерман открыто назвал не кем иным, как главой произраильского ополчения в Газе. Более того — по словам Либермана, это ополчение находится на прямом содержании у еврейского государства.
До недавнего времени имя Абу Шабаба звучало в новостях разве что в связи с контрабандой оружия, наркотиков и людской трафик. Но за последующие месяцы он превратился в один из самых загадочных и обсуждаемых персонажей Ближнего Востока — человек, которого называют одновременно уголовником, джихадистом и, внезапно, союзником Израиля.
По данным арабских СМИ, Абу Шабаб — классический пример трансформации криминального лидера в военизированного «борца за веру». Его группировка долгое время действовала как по ту сторону границы — в Газе, так и на Синайском полуострове, в районе, который в своё время частично контролировался боевиками ИГИЛ. Это дало основания обвинять его в связях с «Исламским государством», пусть прямых доказательств членства так и не появилось.
Мухаммад Шехада — аналитик Европейского совета по международным отношениям, сам уроженец Газы, давно известный своей антиизраильской позицией — утверждает: в момент нападения ХАМАС на Израиль в октябре 2023 года Абу Шабаб находился в тюрьме, арестованный за контрабанду наркотиков. По его словам, теперь тот же человек командует вооружённым формированием численностью не менее трёхсот человек, выполняя для Израиля сложнейшие и деликатные поручения — от разведки в тылу ХАМАС до логистики гуманитарной помощи.
По словам Шехады, именно группировка Абу Шабаба стоит за организацией лагерей беженцев в южной Газе и за их снабжением продовольствием и медикаментами, якобы изъятыми со складов международных благотворительных фондов. Конечно, ангажированность самого Шехады вызывает вопросы — не исключено, что он преувеличивает масштабы сотрудничества ради очередного обвинения в адрес Израиля. Однако сама история уже не является выдумкой.
На днях сам Абу Шабаб — человек, которого ХАМАС официально объявил изменником — дал интервью израильской арабоязычной радиостанции. Сам факт такого контакта говорит о многом. В эфире он признал, что действительно координирует действия своей группировки с израильскими военными. По его словам, речь идёт о ситуативном союзе против общего врага — ХАМАС. При этом он отверг обвинения в связях с ИГИЛ и в получении финансирования от Израиля. «Если нужно — будем сражаться и без израильтян», — заявил он, добавив, что его цель — «освобождение Газы от хамасовской тирании».
Эти слова резко контрастируют с прежними заявлениями Абу Шабаба. Ещё в мае он публично отрицал любые связи с израильтянами, заявляя, что «не был, не есть и не будет» союзником государства, оккупировавшего Палестину. Впрочем, тогда же он оговорился: «Если ради уничтожения ХАМАС потребуется сотрудничество — я не исключаю ничего».
Израиль, похоже, от слов перешёл к делу. Выбор пал именно на Абу Шабаба не случайно. Если данные о численности его отряда верны, речь идёт о крупнейшей вооружённой оппозиционной силе в Газе, не подчиняющейся ХАМАС. Даже ультрарадикальная «Джейш аль-Умма», состоящая из пары десятков фанатиков, оказалась для ХАМАС неуправляемой. Теперь же против него действует куда более крупная, дисциплинированная и вооружённая группировка, активно работающая в Рафахе — ключевом узле на юге сектора.
Важно и то, что Абу Шабаб — не идеолог, а практик. Его интересует контроль, власть, влияние. Для Израиля это удобный тип союзника: тот, кто не будет требовать идеологических уступок и ведёт себя как бизнесмен, а не как мученик.
На фоне этих событий ХАМАС активизировал правовую машину. Революционный суд Газы выдал ордер на арест Абу Шабаба. Его обвиняют в измене, связях с врагами, создании незаконного вооружённого формирования и попытке мятежа. Суд дал ему срок до 12 июля, чтобы добровольно сдаться. В противном случае — дело будет рассмотрено заочно.
Пока не ясно, что выберет Абу Шабаб. Вернётся ли он в тень или станет новым лицом «альтернативного исламистского сопротивления», с израильской поддержкой и без прежней идеологии? Одно очевидно: в Газе появилась сила, которая не боится бросить вызов ХАМАС не только с оружием в руках, но и с готовностью открыто говорить с его врагами.
Ситуация в Газе становится всё более многослойной. Там, где раньше была чёткая линия фронта — Израиль против ХАМАС — сегодня действуют третьи силы. И именно они, возможно, определят, какой будет следующая фаза этой войны.
Попутчик, но не союзник: почему Абу Шабаб никогда не станет «палестинским Каразаем»
Представить себе, что Ясир Абу Шабаб сдастся ХАМАС, — всё равно что поверить в капитуляцию льва перед шакалом. Революционный суд Газы может сколько угодно угрожать ему заочным разбирательством, выставлять ультиматумы и назначать даты сдачи — всё это пустой звук. Сегодня именно ХАМАС оказался в положении осаждённого, которому угрожают не только извне, но и изнутри.
Израильская армия всё глубже проникает в сектор, в том числе на юге — в Рафахе, где и действует группировка Абу Шабаба. С каждым днём интенсивность бомбардировок растёт, а гуманитарная ситуация — уже катастрофическая — продолжает ухудшаться. Израиль, несмотря на международное давление, не намерен останавливаться. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху твёрдо настаивает на полном уничтожении ХАМАС как военной, политической и идеологической силы.
Что будет потом — вопрос остаётся открытым. Израиль не спешит озвучивать конкретную модель управления сектором Газа после краха ХАМАС. И хотя идеи массовой депортации палестинцев в Иорданию, Египет или Ливан пока так и не реализованы из-за категорического отказа этих стран, очевидно, что Израиль ищет альтернативы.
Один из вероятных сценариев — ставка на новую, управляемую администрацию внутри Газы, которая будет действовать с израильской молчаливой санкции. Такой структуре понадобятся знакомые с местной спецификой фигуры, желательно — с оружием, опытом и влиянием на местах. Формально — не союзники, но на деле — исполнители воли Тель-Авива.
И вот здесь возникает имя Абу Шабаба. Казалось бы, всё складывается: он контролирует территорию, у него есть отряд, у него есть мотивация — ненависть к ХАМАС. Но именно здесь начинается главное «но».
Риски, связанные с Абу Шабабом, чрезвычайно высоки. Он — не чистый лист. Его имя связано не только с вооружённой борьбой, но и с чёрным рынком, с грабежами, с контрабандой. Источники утверждают, что часть гуманитарной помощи, предназначенной для беженцев, была изъята его людьми и пущена на перепродажу. Даже ближайшие родственники публично отвернулись от него, назвав мародёрство «непростительным грехом».
Более того, в сознании большинства арабских жителей региона Абу Шабаб воспринимается как двойной предатель — и религии, и народа. Его обвиняют в связях с ИГИЛ, пусть и без прямых доказательств. А сотрудничество с Израилем делает его в глазах многих не просто коллаборационистом, а врагом. Учитывая популярность в арабском мире теорий заговора, где ИГИЛ считается тайной операцией израильской разведки (некоторые даже расшифровывают «ISIS» как Israel Secret Intelligence Service), обвинения звучат особенно токсично.
Так что, несмотря на военную эффективность и тактическую полезность, политически Абу Шабаб — крайне неудобная фигура. Вряд ли Израиль рискнёт доверить ему официальную роль в будущей администрации. Слишком уж он одиозен. Слишком нестабилен. Слишком много ассоциаций — с бандитизмом, предательством, провалом.
На самом деле, Израиль уже наступал на эти грабли. В 1970-х годах, когда главной палестинской силой была ООП — светская, националистическая, идеологически левая — израильские власти смотрели на движение «Братья-мусульмане» как на идеального контрбаланс. Они позволяли исламистам строить мечети, открывать благотворительные фонды, продвигать религиозные инициативы. Национализм ООП считался куда более опасным, чем религиозная пассивность «братьев».
В результате именно из палестинского крыла «Братьев-мусульман» и вырос ХАМАС — тот самый, которого сегодня израильтяне обещают стереть с лица земли. Политическая ошибка, совершённая из желания разложить врага изнутри, породила врага нового поколения. Урок был усвоен. Судя по всему, Нетаньяху не даст Абу Шабабу развернуться настолько, чтобы повторилась история.
Таким образом, нынешний союз Израиля и Абу Шабаба — это не стратегический брак, а временный, прагматичный альянс. Их объединяет не идеология и не общая цель, а общий враг. ХАМАС. Как только этот враг исчезнет — исчезнет и нужда в Абу Шабабе.
Можно ли ему доверить сектор? Нет. Можно ли использовать его в переходный период? Возможно. Но как только придёт момент политических решений, скорее всего, его отодвинут — или устранят.
Так заканчивают попутчики. Особенно те, кто слишком охотно и слишком открыто продают веру за силу.