Геноцид — это не просто массовое убийство. Это не просто чудовищная бойня, застывшая в фотографиях и свидетелях. Это юридически определённое преступление, за которым стоит не только трагедия, но и системное намерение. Именно поэтому путь к признанию Ходжалинской резни и других массовых убийств азербайджанцев как геноцида лежит не через простую эмоцию, а через строгую юридическую аргументацию, подкреплённую историей, идеологией и сознательной пропагандой ненависти.
Прецеденты Руанды, Сребреницы и других трибуналов XX века дали международному праву достаточно ясные ориентиры. И самое важное из них — это понятие dolus specialis, особого намерения, которое отличает геноцид от военных преступлений, преступлений против человечности и иных форм насилия.
Понятие геноцида впервые было зафиксировано в Конвенции ООН от 1948 года «О предотвращении преступления геноцида и наказании за него». Согласно статье II этой Конвенции, геноцид — это «любое из следующих действий, совершённое с намерением уничтожить, полностью или частично, национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Перечень таких действий включает:
– убийства членов группы;
– причинение тяжких телесных или психических повреждений членам группы;
– преднамеренное создание для группы жизненных условий, рассчитанных на её полное или частичное физическое уничтожение;
– меры, направленные на предотвращение деторождения в среде группы;
– насильственная передача детей из одной группы в другую.
Однако именно ключевой момент — намерение уничтожить группу как таковую — и является самой высокой планкой в международном праве. Это особое намерение (лат. dolus specialis) означает, что убийства, страдания и депортации должны быть не побочным эффектом конфликта, а его сознательной целью.
Международный уголовный трибунал по Руанде (ICTR) и Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии (ICTY) установили, что наличие dolus specialis может быть выявлено не только через письменные приказы, но и через:
– систематическую пропаганду;
– идеологические выступления официальных лиц;
– избирательность жертв по этническому признаку;
– чрезвычайную жестокость, выходящую за рамки военной необходимости;
– логику событий, указывающую на стремление уничтожить именно определённую группу.
Прецеденты Prosecutor v. Akayesu и Prosecutor v. Krstić показали, что доказательством особого намерения может служить не только прямое признание, но и контекст: способ выбора жертв, стиль и риторика пропаганды, последовательность и координация действий.
Резня в Ходжалы — это не просто эпизод вооружённого конфликта. По данным «Human Rights Watch», «Memorial» и других международных наблюдателей, более 600 мирных азербайджанцев были убиты, включая женщин, детей и стариков. Многие были сожжены, изуродованы, обезглавлены. Более тысячи человек были ранены, сотни взяты в заложники. Особая жестокость — пытки, расчленения, убийства младенцев — указывает на dolus specialis.
Но важнее другое: всё это происходило не в вакууме. За несколько лет до Ходжалы началась целенаправленная пропагандистская кампания по дегуманизации азербайджанцев. Идеологи, писатели, политики, главы государств открыто говорили о том, что азербайджанцы — это чужеродный элемент, "угроза", "барбары", которые не должны больше жить среди армян.
Эта пропаганда является юридически значимым элементом — доказательством особого намерения. Именно так её рассматривали трибуналы по Руанде, где радиоведущие, использовавшие слово инйензи («тараканы»), были приговорены к пожизненному заключению за участие в геноциде.
… Когда Международный трибунал по Руанде выносил свой исторический вердикт в деле The Prosecutor v. Jean-Paul Akayesu, он подчеркнул, что геноцид начинается задолго до убийств. Он начинается с слов, с идеологических посылов, которые превращают соседей в «нечисть», в «опасность», в «паразитов». Именно через такую риторику в Руанде готовилась почва для истребления тутси. Именно такая же риторика имела место в Армении — и, что важно, на уровне первых лиц государства, ключевых идеологов и руководителей боевых действий.
Международное право рассматривает пропаганду ненависти как элемент, способный указывать на dolus specialis. Как в делах Руанды, так и в делах по Боснии (Сребреница) суды использовали публичные высказывания, материалы СМИ и идеологические документы в качестве доказательств того, что насилие имело под собой не стихийную, а преднамеренную основу.
С конца 1980-х годов на фоне обострения Карабахского конфликта в армянском обществе начала разворачиваться системная кампания дегуманизации азербайджанцев. Пропаганда строилась на нескольких устойчивых месседжах:
– Азербайджанцы — "варвары", "дикие орды", "угроза христианской цивилизации";
– Их присутствие на «армянской земле» — историческая ошибка, подлежащая исправлению;
– Сожительство с ними невозможно из-за «этнической несовместимости».
Своё апофеозное выражение эта риторика нашла в словах Зори Балаяна — одного из ведущих армянских идеологов. В своей книге «Оживление души» он фактически оправдывал пытки и убийства, описывая их с садистским наслаждением. Эта книга, опубликованная ещё в 1990-х годах, — не маргинальный памфлет. Она использовалась как идеологическое обоснование действий в Карабахе.
Балаян пишет буквально следующее:
«Если бы азербайджанцы остались жить в Армении, что бы с нами было? Мы бы вымерли…»
Этот нарратив не только оправдывал, но и требовал их изгнания и уничтожения.
Ниже приводим конкретные цитаты и действия армянских лидеров, отражающие dolus specialis — сознательное стремление уничтожить азербайджанцев как этническую группу:
– Левон Тер-Петросян, первый президент Армении. По данным азербайджанских источников, во время закрытого совещания в Ханкенди он заявил: «Я горжусь тем, что Армения — единственная моноэтничная страна в регионе. Мы избавились от азербайджанцев».
Такой уровень признания — эквивалент заявлений высокопоставленных политиков Руанды, использованных в ICTR как прямая индикация геноцидного намерения.
– Роберт Кочарян, второй президент Армении, в интервью 2001 года: «Азербайджанцы и армяне — этнически несовместимы».
Этот термин — «этническая несовместимость» — несёт в себе не просто идеологический оттенок. В международной практике он используется как прямое указание на намерение физического разделения, исключения, удаления и уничтожения. Именно по такой же логике строились нацистские расовые теории, а в трибунале по Боснии такие фразы трактовались как доказательство геноцида.
– Серж Саргсян, третий президент Армении, один из главных организаторов Ходжалинской бойни. В интервью британскому журналисту Томасу де Ваалу (2000 г.) он цинично заявил: «До Ходжалы азербайджанцы думали, что мы не поднимем руку на гражданское население. Мы смогли это изменить».
Это признание не оставляет сомнений: насилие против мирных жителей было сознательным, преднамеренным и имело демонстративный эффект — запугать, стереть грань между солдатом и ребёнком, между войной и геноцидом.
Все вышеуказанные цитаты и декларации были не просто риторикой. Они легли в основу мотивации армянских вооружённых сил. В случае Ходжалы особенно ясно прослеживается связь между словами и действиями.
Войска под командованием Сержа Саргсяна и при координации с 366-м мотострелковым полком совершили целенаправленную зачистку населённого пункта. Пленных не брали, отступающих расстреливали, убегающих женщин и детей убивали из автоматов и холодного оружия. Некоторые тела были сожжены, обезображены. Это поведение не объясняется ни военной необходимостью, ни хаосом боя. Это — результат того, что противник был предварительно объявлен «недочеловеком», «угрозой», «варваром».
Судебные процессы над Жаном-Камиль Нтабакуце, Жоржем Рутагандой и Радиславом Крстичем показали, что идеологическая риторика вкупе с массовыми убийствами — достаточное основание для квалификации преступления как геноцида. В деле Prosecutor v. Krstić (ICTY) суд постановил, что убийство 8000 мусульман в Сребренице имело целью «уничтожение части этнической группы как таковой», несмотря на то, что большинство убитых были мужчинами и подростками.
Так же и в Ходжалы: целенаправленное убийство сотен мирных азербайджанцев, включая женщин, детей и стариков, в сочетании с государственными заявлениями о «гордости» за этническую чистоту — демонстрируют наличие dolus specialis.
Не только Ходжалы: цепь преступлений против азербайджанцев
Ходжалинская трагедия — это ярчайший и самый ужасающий эпизод, но он не единственный. В конце 1980-х — начале 1990-х годов на территории Армении, Нагорно-Кarabakhского региона и захваченных районов Азербайджана была развёрнута масштабная кампания этнического изгнания, которая охватила не один, а десятки населённых пунктов. По официальным данным Азербайджана и международных гуманитарных организаций:
– Более 250 000 азербайджанцев были изгнаны из территории Армении;
– Около 750 000 человек были вынуждены покинуть Карабах и прилегающие районы;
– Более 900 городов, сёл и посёлков с преимущественно азербайджанским населением были полностью стерты с лица земли;
– Погибли или пропали без вести десятки тысяч человек, среди них тысячи женщин, детей и стариков.
Это не была стихийная волна насилия. Это была последовательная программа этнической зачистки, подкреплённая пропагандой, военной машиной и молчаливым согласием элит. Уничтожались не только люди, но и следы их присутствия.
Согласно Конвенции о геноциде и разъяснительным документам Международного суда, уничтожение культурных и религиозных объектов группы также может свидетельствовать о намерении уничтожить группу как таковую. Это особенно актуально в деле азербайджанцев.
На протяжении 30 лет оккупации:
– Были разрушены сотни мечетей, в том числе уникальные памятники исламской архитектуры в Агдаме, Физули, Зангилане, Джебраиле;
– Гробницы, мавзолеи, кладбища подвергались вандализму;
– Поселения, носившие азербайджанские названия, были переименованы или стёрты с карты;
– Исторические архивы, рукописи, памятники эпиграфики уничтожались или вывозились.
Этот подход повторяет практику, зафиксированную в Боснии, когда сербские силы разрушали мечети, сжигали архивы, вырезали на стенах «эта земля очищена». Международный уголовный трибунал в деле Prosecutor v. Karadžić признал такие действия элементами геноцидного плана. Армянская сторона делала то же самое.
Слова Тер-Петросяна о «моноэтнической Армении» — это не случайная риторика, а откровение, характеризующее политику государственного уровня. С 1988 года началось планомерное вытеснение азербайджанцев с территорий, где они проживали столетиями.
По данным «Human Rights Watch», Amnesty International и отчётам ОБСЕ:
– Дома азербайджанцев поджигались или занимались «новыми хозяевами»;
– Людей убивали на блокпостах, похищали, пытали, насиловали;
– Депортации осуществлялись под контролем вооружённых формирований и в сопровождении насилия;
– В некоторых сёлах (например, в Мешали, Гарадаглы, Агдабан) фиксировались массовые казни, которые полностью подпадают под определения преступлений против человечности и геноцида.
Важный вопрос, который задавали себе прокуроры трибуналов по Руанде и Боснии: почему простые солдаты убивают с такой жестокостью? Почему отрезают головы, насилуют детей, сжигают дома с людьми внутри?
Ответ, как правило, один — идеологическая обработка. Именно она делает из преступления не моральное табу, а акт «национального освобождения». В армянском случае это проявилось в полной мере. Пропаганда, литература, СМИ, церковные лидеры, школьные программы — всё было нацелено на создание образа азербайджанца как «варвара», «угрозы», «врага, которого нельзя прощать».
В Руанде одной из центральных фигур обвинения стал Жорж Рутагунда — бизнесмен, спонсировавший передачи, в которых тутси назывались «инйензи» — тараканы. Он не командовал армией. Он не подписывал приказов. Но трибунал признал: его вклад в создание ненависти равнозначен участию в геноциде.
Так же и в армянском случае:
– Зори Балаян — идеолог и ритор;
– Тер-Петросян — глава государства, хваставшийся «чистотой» нации;
– Кочарян — вице-командующий, провозгласивший несовместимость двух народов;
– Саргсян — боевой командир, цинично заявивший, что «изменил мнение азербайджанцев».
Каждое из этих высказываний и действий — кирпич в стене dolus specialis.
Юридическое обоснование: Ходжалы как прецедент геноцида
Конвенция ООН 1948 года формулирует пять ключевых деяний, любое из которых, при наличии особого намерения, составляет состав геноцида. Случай Ходжалы удовлетворяет сразу нескольким из них:
- Убийства членов группы — документально подтверждено убийство более 600 мирных жителей, включая женщин, детей и стариков. Характер убийств — массовый, демонстративно жестокий (расчленения, сжигание, обезглавливание).
- Причинение тяжкого физического и психического вреда — помимо убитых, сотни были ранены, тысячи — захвачены, подвергнуты пыткам, сексуальному насилию, моральному унижению.
- Преднамеренное создание условий жизни, ведущих к уничтожению — блокада города, лишение еды, воды, медицинской помощи, отказ в гуманитарных коридорах.
И всё это происходило в контексте открытой идеологической кампании, изначально нацеленной на этническое очищение территории от азербайджанцев.
Как уже отмечалось, наличие dolus specialis — главный критерий для признания преступлений геноцидом. Международная юриспруденция (ICTY, ICTR) позволяет выявлять его через:
– публичные заявления лидеров;
– пропаганду ненависти в СМИ и литературе;
– избирательность насилия (жертвы — исключительно представители одной этнической группы);
– целенаправленную системность и координацию действий.
В случае Ходжалы и других эпизодов:
– Саргсян признал, что убийства мирных были преднамеренными и имели целью «изменить мнение» азербайджанцев;
– Тер-Петросян гордился этнической чистотой Армении;
– В Ходжалы и других населённых пунктах применялись методы устрашения и истребления, характерные для геноцидов.
Суд по Боснии признал аналогичный набор факторов достаточным для квалификации событий в Сребренице как геноцида, несмотря на отсутствие письменного приказа. В Руанде радиопередачи с призывами «убивать тараканов» расценивались как доказательство dolus specialis. Армянские высказывания ничем не отличаются по духу, а иногда и превосходят их по прямоте.
Чтобы выдвинуть обвинение в геноциде на уровне международного суда, необходимо соблюдение следующих условий:
– Преступление подпадает под определение Конвенции 1948 года;
– Существуют доказательства особого намерения;
– Есть прямые жертвы и исполнители;
– Есть связь между идеологами и действиями на местах.
Все четыре условия в случае Ходжалы выполняются. Более того, заявления армянских лидеров могут быть интерпретированы судом как indicia of genocidal intent, особенно в контексте судебной практики ICTR (дела Akayesu, Bagosora) и ICTY (Krstić, Karadžić).
Признание факта геноцида — это не только акт памяти и справедливости, это и инструмент правовой защиты в международных отношениях. Согласно ст. 1 Конвенции 1948 года:
«Договаривающиеся Стороны подтверждают, что геноцид, будь он совершен в мирное или военное время, является преступлением, нарушающим международное право, и обязуются предотвращать его и наказывать за него».
Это означает:
– Азербайджан имеет право на международное признание геноцида;
– Международные организации, не признавая Ходжалы как геноцид, нарушают принцип беспристрастности;
– Армения, как государство, не осудившее преступников и не дезавуировавшее высказывания своих лидеров, несёт ответственность.
Как справедливо указал Международный суд ООН в деле Босния против Сербии (2007), государство может быть признано виновным не в совершении геноцида, а в неспособности его предотвратить и наказать виновных. Армения — государство, где виновные не только не наказаны, но и возведены в герои.
Историческая, идеологическая и государственная системность уничтожения азербайджанцев
Исторический контекст важен: насилие против азербайджанцев не началось с Ходжалы. Оно было цикличным, повторяющимся, идеологически оправданным.
– 1905–1907: массовые убийства и погромы азербайджанцев в Эривани, Нахчыване, Зангезуре.
– 1918–1920: кровавые этнические чистки в Баку, Шуше, Губе, Шамахе, Гяндже.
– 1948–1953: депортации из Армении в Кур-Араксинскую низменность.
– 1987–1989: изгнание более 250 000 азербайджанцев с территории Армении.
Идеология «армяноцентричного» государства — постоянная линия армянского национализма. Этот исторический фон позволил в 1990-х годах легко развернуть геноцидальную пропаганду, не встречая внутреннего сопротивления. Наоборот — она была принята как естественное продолжение исторической «борьбы».
Как показала судебная практика в Гааге, геноцид — это преступление, которое не совершается в одиночку. Оно требует координации, ресурсов, административного одобрения. Именно поэтому вина лежит не только на командирах и солдатах, но и на институтах государственной власти, если они:
– не предотвратили преступление,
– не наказали исполнителей,
– участвовали в идеологической подготовке.
В Армении мы видим следующее:
– Лидеры государства (Тер-Петросян, Кочарян, Саргсян) не скрывали и даже оправдывали этнические чистки;
– Армянская армия и незаконные вооружённые формирования действовали согласованно при захвате азербайджанских территорий и уничтожении населения;
– Ключевые фигуры, причастные к преступлениям (Саргсян, Ованнисян, Оганян), не только не осуждены, но и вознаграждены.
Это и есть признак системности геноцида, аналогичный случаям в Руанде и Боснии. Международный суд указал, что «отказ государства от дезавуирования и расследования преступлений сам по себе свидетельствует о покрытии геноцида».
Исходя из вышеизложенного, массовое убийство в Ходжалы может быть квалифицировано как геноцид, потому что:
– Жертвами стали исключительно представители одной этнической группы — азербайджанцы;
– Массовое насилие сопровождалось особой жестокостью, не имеющей оправданий с военной точки зрения;
– Политические лидеры открыто признавали и идеологически оправдывали насилие;
– Культурное наследие азербайджанцев системно уничтожалось;
– Массовые изгнания и депортации происходили под контролем государства;
– Вся совокупность доказательств удовлетворяет критерию dolus specialis.
Таким образом, Ходжалы — не просто трагедия, не просто «военное преступление», как это предпочитают формулировать в международных организациях. Это — акт геноцида, аналогичный по своей сути и структуре признанным случаям в истории международного уголовного правосудия.
Молчание международного сообщества по делу Ходжалы — это не только ошибка, но и угроза международной системе права. Если геноцид азербайджанцев не будет признан, то возникает прецедент, когда масштабные и идеологически обоснованные этнические чистки остаются безнаказанными, если жертва — не «геополитически значимая».
Азербайджан, как государство, имеет полное право:
– добиваться международного признания Ходжалы как акта геноцида;
– инициировать независимые международные трибуналы и следственные группы;
– использовать факт геноцида как юридический аргумент в переговорах и международных делах;
– добиваться осуждения идеологов и организаторов — Балаяна, Саргсяна, Кочаряна, Тер-Петросяна и других.
Геноцид — это преступление, которое не имеет срока давности. Он не забывается, не уходит в архив. Он либо будет назван своим именем, либо обязательно повторится. История Руанды, Югославии и Османской империи это доказала.
Ходжалы — это имя. Это место. Это преступление.
Но это также — тест для человечества.
Тест на правду. Тест на справедливость. Тест на то, способен ли мир услышать боль народа, если он не входит в список привилегированных.
Азербайджан должен и будет добиваться признания: не ради прошлого, а ради будущего. Потому что если убийства азербайджанцев можно объяснить, забыть и оправдать — значит, их можно повторить.